ИИ для создания контента: вызовы, потенциал, законодательное регулирование
Искусственный интеллект (ИИ) — ключевая технология XXI в., с ней неразрывно связано повышение производительности труда во всех сферах деятельности. Сервисы, основанные на больших языковых моделях, становятся привычными для многих людей инструментом.
Как меняется ландшафт креативных индустрий и экономические цепочки производства контента за счёт использования ИИ? Как выстраивается взаимодействие отрасли с технологическими партнёрами и обеспечивается уровень правовой охраны и контроля объектов интеллектуальной собственности? Как выявлять нарушения при использовании ИИ и кто должен нести за это ответственность?
Эти и другие вопросы обсудили участники стратегической сессии «Искусственный интеллект для создания контента: вызовы, потенциал, законодательное регулирование» VII Международной конференции «Информация и коммуникация в цифровую эпоху: явные и неявные воздействия».
Институт развития Интернета (ИРИ) занимается поддержкой контента: сериалов, видеоигр и т.п. При этом значительный объём такого контента создаётся с участием ИИ на разных этапах творчества: от продюсирования, подготовки сценариев до постобработки. Как отметил Алексей БУНЬКОВ, руководитель проектов АНО «Институт развития Интернета», член Российского комитета Программы ЮНЕСКО «Информация для всех», с 2020 г. по 2024-й ИРИ поддержал свыше 2 тыс. проектов, которые набрали более 19 млрд просмотров. Снят сериал «Победа», в котором использовались нейросети, для того чтобы оживить некоторые элементы документальной хроники, это смесь игрового кино с документальным с частично дополненной реальностью.
По данным, приведённым экспертом, 50% россиян периодически используют поиск с ИИ, 85% российских студентов применяют нейросети, в том числе для написания курсовых работ — 43%. ИИ затрагивает все отрасли, где так или иначе присутствует контент. Однако использование генеративных моделей не признак классного проекта: должны быть идея, смыслы. Далеко не всегда применение ИИ оправданно и не всегда добавляет ценность продукту. С точки зрения спикера, база создания качественного контента — национальная культура и история. Контент должен нести людям ценности, помогать учиться и развиваться. Принципиальный момент: в творчестве первичен человек, а не технология.
— Генеративный контент вторичен по отношению к культуре. Сегодня, когда обсуждают, как наращивать объёмы креативных индустрий (КИ), обращают внимание только на экономический аспект. В этом есть системная ошибка. Если не учитывать культуру как основу КИ при стратегическом планировании, учёте, мониторинге и т.д., будет непросто развивать креативную экономику, — подчеркнул А. Буньков.
Что касается межстранового взаимодействия, то глобальные контентные платформы ограничивают распространение национальной культуры, считает спикер. Это связано с технологическим процессом отбора контента для показа конкретному пользователю, ограничения механизмов поиска и рекомендаций. Второй важный момент — настройки целеполагания самих компаний, для которых приоритетны коммерческие интересы.
— Вопросы сохранения, развития, распространения культуры они перед собой не ставят. Зависимость от технологических платформ — большая проблема для культур, особенно для тех, что не очень крупные, но важные и интересные. Необходимы новые каналы и инструменты взаимообмена. При этом генеративные модели производят контент непрерывно, засоряя информационное поле. Контент, созданный на базе некачественных данных, полученных из Интернета, возвращается обратно в Сеть уже искажённым, его снова скачивают и обучают на нём модели, а мы попадаем в цикл «мёртвого» Интернета, в котором половина контента создана роботами. В итоге может оказаться, что доля вторичного и третичного контента будет превалирующей. В связи с этим рекомендательные и поисковые механизмы должны меняться, — полагает эксперт.
Как отметил А. Буньков, сейчас измерение влияния контента построено на социологических (а на самом деле на маркетинговых) и экономических параметрах. Но контент — это про смыслы и ценности, воздействие на социальную систему, на каждого отдельного человека. Социальные и психологические изменения малоизучены. Регулярно появляются публичные заявления о том, что какое-либо преступление было совершено, в том числе под влиянием видеоигр. Но каких-либо научных доказательств этих утверждений нет, систематических исследований влияния видеоигр на социальные и психологические изменения крайне мало.
Говорить о развитии ИИ, не учитывая социальные и гуманитарные науки, довольно странно, считает эксперт:
— Развитие социальных наук и нейрофизиологии может значительно повлиять на прогресс технологий ИИ. Ключевые прорывы будут на стыке технологий и гуманитарного знания. Следующим вызовом могут стать нейроинтерфейсы, в случае, если они будут неинвазивными, качественными и доступными для большого числа пользователей. Это окажет огромное влияние на систему потребления контента, на появление новых видов контента, метавселенных и т.д.
Что с этим делать?
Качественный контент на входе — хороший результат на выходе, убеждён А. Буньков. Необходимы совместные проекты с корректными данными, форматами, которые можно использовать для обучения систем ИИ. Следующий момент — обмен контентом помимо глобальных платформ. Очевидная задача — выработка общих стандартов и требований. Следует выявлять лучшие практики имплементации этических принципов: при производстве контента, в образовании, науке, медицине и т.д. Необходима оценка социального воздействия: как работает контент, что с ним происходит, на кого он влияет и с какими результатами. Наконец, потребуется выработка общепринятой терминологии и регулирования, не только в законодательстве, но и в стандартизации.
Как книжное направление справляется с технологическими вызовами? Насколько авторы и читатели готовы к подобным инновациям и какие эксперименты оказались наиболее удачными?
По словам Александра ЛИМАНСКОГО, сооснователя и акционера ИГ «Альпина», генерального директора цифрового бизнес-юнита группы «Альпина Диджитал», издательская индустрия предъявляет запрос на ускорение книжного производства:
— Поскольку мы издаём много книг зарубежных авторов, для нас важный момент — переводы и редактирование. Конечно, нет волшебной таблетки в виде нейросети, которая по нажатию одной кнопки позволит сделать качественный перевод. ИИ — вспомогательный элемент для высококвалифицированных переводчиков. По нашему опыту, с использованием нейросетей перевод ускоряется в полтора-два раза. Мы провели несколько экспериментов, перевели шесть книг с английского на русский и обратно с использованием ИИ. Применяем Claude Opus и Claude Sonnet: эти нейросети качественнее, чем большинство онлайн-переводчиков. Оптимальная связка: один человек оперативно подаёт текст в ИИ, второй работает с редактированием и логикой.
Кроме того, активно используем ИИ в маркетинге: посты, статьи, презентации, рекламные аннотации и маркетинговые описания для более чем 100 книг ежегодно. Общая экономия составляет 1,4–1,9 тыс. часов в год.
Следующий запрос предъявляют пользователи приложения «Альпина.Плюс»: им необходимы точные рекомендации. Бот-консультант здесь работает как опытный библиотекарь: читатель задаёт вопрос и получает персональную подборку. Система анализирует предпочтения пользователя путём диалога, подбирает контент из всей библиотеки: книги, аудио, курсы, вебинары и тесты. При том учитываются жанр, автор, сложность, формат контента. Как результат, выше вовлечённость, больше потребление, меньше отписок из-за того, что читатели не нашли необходимые им материалы.
Не менее актуальная потребность — постоянная поддержка клиентов и покупателей. Задачу решает ИИ-аватар на базе HeyGen — персональный гид в мире нейросетей. Он снижает барьер входа для новых пользователей, консультирует по выбору ИИ-инструментов под конкретные задачи, помогает интегрировать нейросети в рабочие процессы, отвечает на технические вопросы в режиме реального времени. Вместо изучения документации пользователи получают мгновенные персонализированные рекомендации. Аватар объясняет сложные технологии простым языком и предлагает готовые решения.
Ещё одна задача, которую решают нейросети, —выпуск классики в новом формате.
— У нас есть золотой фонд литературы: от Шекспира до Булгакова. Но без «цепляющих» обложек эти книги теряются в потоке контента. Генерируем уникальные обложки через MidJourney. Нейросеть за минуты создаёт то, на что дизайнер потратил бы часы. При этом каждая обложка уникальна и точно попадает в настроение произведения, —отметил эксперт.
Принятый в 2024 г. Федеральный закон «О креативных индустриях» рамочный, многие ключевые моменты, в частности критерии отнесения к КИ, порядок формирования реестров и их ведение, устанавливаются на уровне субъектов РФ. По сути, получается, сколько регионов, столько и вариантов. Кроме того, если взять за базу ОКВЭД, возникают проблемы корректного расчёта и оценки креативной экономики в разрезе сегментов. Какие вызовы выявляются и какие решения следует предпринять во избежание ошибок на старте, ограничений развития сферы и оптимизации государственного регулирования?
Как отметил Дмитрий ШЕЛУХИН, заместитель декана факультета креативных индустрий НИУ «Высшая школа экономики», в настоящее время 16 отраслей получили высокое звание креативных. Но как часто нам в своей деятельности приходится что-то придумывать или создавать?
— Если КИ — это области, в которых должен возникать добавочный продукт, связанный с творчеством, то ОКВЭД — некорректный классификатор, и логично его переосмыслить для более достоверной оценки. За этим можно увидеть вызов отраслевой инерции: если начать помогать какому-то сегменту, он начинает сам себя закрывать от других, использовать разнообразные меры защиты, чтобы сохранить свою ёмкость, — полагает спикер.
По словам эксперта, в креативной экономике добавленная стоимость — сам продукт, он стоит столько, сколько определит автор. ИИ порождает новую реальность, которую можно назвать сотворчеством машины и человека. В экономике будущего добавленная стоимость как раз и будет создаваться в модели сотворчества, вовлекающей в себя не индустрии, а любого из нас. Это размывает границы. КИ в этом случае переходят от отраслевого аспекта функциональному, подразумевающему, что креативная составляющая является одним из драйверов любой современной отрасли. Подобный подход позволяет пересмотреть общие принципы определения приоритетных направлений и иначе ответить на вопросы законодательного регулирования.
Ещё одна важная тема — соотношение этики и права.
— В международном аспекте мы имеем феномен, когда каждый стремится учиться у других, но при этом есть большое количество различных версий правового регулирования ИИ на уровне стран. Шанс о чём-то договориться остаётся только в плоскости этики. Этика — форма коммуникации, с помощью которой сообщество договаривается о том, что есть принципиальные паттерны, важные для всех. В этом смысле роль ЮНЕСКО — обеспечивать площадку для диалога: этика не может быть законсервирована, зафиксирована на века, — полагает спикер.
В плане законодательного регулирования следует уточнить статус автора, считает эксперт:
— Необходим дифференцированный подход к правам. Насколько мы можем закрепить за автором произведение, созданное с помощью ИИ, и признать автором физлицо, внёсшее свой творческий вклад и управлявшее процессом создания контента? Ведь кроме творчества есть совмещение с продюсерской функцией. Следует рассмотреть систему шкал, степень вовлечённости авторов как субъектов в процесс создания контента. Модель может предполагать ограниченные сроки правообладания в зависимости от степени вовлечённости автора. Также требуется рассмотреть вопрос закрепления ответственности физлица или организации, использующей инструменты ИИ для создания и распространения контента, что позволит предотвратить нарушения в области авторского права.
Следующее предложение — использование механик ИИ для защиты прав. Необходимо обеспечить прозрачность моделей обучения ИИ на законодательном уровне, считает Д. Шелухин. Если говорить о правовом инструментарии, то необходим отдельный закон, который повлечёт за собой изменения в ГК РФ, в том числе в ст. 1257, связанную с авторством, в частности в плане определения понятия «промпт»: что это за элемент творческого процесса. Статья 1261 говорит о программном обеспечении, здесь необходимо прояснить понятия «алгоритм», «модель ИИ» и всё, что с ними связано. Статьи 1351 и 1352 определяют вопросы, связанные с авторством промышленных образцов, патентов и т.п., т.е. всего, что может быть направлено в сторону разработчиков ИИ.
Текущие проблемы требуют межотраслевого решения и саморегулирования, прежде всего в отношении создания контента с помощью технологий ИИ, использования при обучении нейросетей интеллектуальной собственности третьих лиц, синтезированного голоса известных людей, копирования образов артистов для дипфейков. Эти проблемы актуальны для креативной экономики в целом, считает Никита ДАНИЛОВ, генеральный директор Национальной федерации музыкальной индустрии.
В частности, использование цифровых образов публичных личностей, в том числе артистов, синтезированного голоса возможно только с разрешения правообладателя. Отсутствие такого разрешения является нарушением прав. Произведения и аудиозаписи, созданные исключительно ИИ, без участия человеческого творчества, не должны быть защищены авторским или смежными правами. В свою очередь материалы, защищённые авторским или смежными правами, не должны использоваться в процессе работы ИИ без предварительного разрешения правообладателя. Разработчики и иные лица, использующие в работе ИИ объекты интеллектуальной собственности, должны учитывать права и интересы правообладателей.
В настоящее время авторы генеративного контента получают вознаграждение от стриминговых платформ (синтезированный контент монетизируется), что существенно уменьшает долю реальных авторов, исполнителей, композиторов и правообладателей.
Исследование «ИИ и музыка» (Goldmedia) показало, что потенциально авторы музыки недополучат 27% доходов к 2028 г., если не будет введено ограничение монетизации генеративного контента. При этом музыкальный сервис Deezer обнаружил, что около 10% новых песен на его платформе целиком созданы ИИ: это примерно 10 тыс. треков в день.
Музыка реальных авторов используется для обучения ИИ и создания генеративного контента. По данным аналитической компании Market.us Scoop, стоимость рынка ИИ в музыке достигнет приблизительно 38,7 млрд долларов к 2033 г. по сравнению с 3,9 млрд в 2023-м при среднем годовом темпе роста в 25,8%.
Показателен международный опыт.
Весной 2023 г. Администрация киберпространства Китая опубликовала проект «Меры по управлению сервисами с генеративным искусственным интеллектом» с ключевыми выводами:
- сервисы не должны нарушать интеллектуальные права;
- разработчики сервисов несут ответственность за нарушение прав;
- защищаются образы артистов.
Корейская ассоциация авторского права на музыку приняла решение приостановить сбор и распределение роялти за песни, созданные ИИ-композитором, и прекратила выплачивать авторские отчисления автору EVOM, после того как было с опозданием признано, что EVOM является роботом. В Мексике разработан законопроект об этике ИИ и роботов. Одна из его статей содержит требование соблюдать права интеллектуальной собственности при использовании ИИ.
В Директиве ЕС «Об авторском праве на едином цифровом рынке» интеллектуальный анализ текста и данных разрешён для любых целей, при условии что доступ к ним осуществлён на законных основаниях и не был прямо запрещён правообладателем.
В новом законе ЕС об ИИ говорится, что любое использование контента, защищённого авторским правом, требует разрешения соответствующего правообладателя, кроме случаев, когда применяются определённые исключения из авторского права и ограничения его применения. Поставщикам моделей ИИ необходимо получить разрешение от правообладателей, если они хотят осуществлять интеллектуальный анализ текста и данных в произведениях.
Возможные исключения —для научных исследований в соответствии с Директивой (ЕС) 2019/790 об авторском праве и смежных правах в рамках единого цифрового рынка. Разработчики моделей ИИ должны разработать политику соблюдения законодательства ЕС об авторском праве и смежных правах. В частности, закон предписывает раскрывать информацию об использовании дипфейков.
В России этические рекомендации в области создания и использования цифровых имитаций людей не носят обязательный характер. Комиссия по реализации Кодекса этики в сфере искусственного интеллекта подготовила Этические рекомендации в области создания и использования цифровых имитаций живущих, умерших и несуществующих людей. Разработаны предложения по актуализации Концепции развития регулирования отношений в сфере технологий ИИ и робототехники на период до 2024 г.
Как отметил эксперт, в настоящее время правовой охране в соответствии с ГК РФ подлежат только изображения людей. Целесообразна разработка правовых механизмов охраны цифровых образов и голосов людей по аналогии с охраной объектов авторских и смежных прав, а также маркировка генеративного контента. По оценке Н. Данилова, 3,5 млрд рублей в год составляют потери артистов и других известных личностей от несанкционированного использования их образов. В случае регулирования это будет легальный рынок лицензирования «селебрити».
Член правления Ассоциации по защите авторских прав в Интернете Максим РЯБЫКО сообщил, что правообладатели сегодня активно подают против разработчиков ИИ иски, связанные в основном с неправомерным использованием баз контента для обучения моделей. Это иллюстрирует проблему, с которой профессиональное сообщество столкнулось уже давно. Есть так называемое право fair use, «справедливого использования», в рамках DMCA, существуют аналоги в российской практике. Первая дилемма связана с ответственностью платформ и пользователей.
— Долгое время площадки придерживались мнения о том, что за всё отвечают пользователи, и при первой возможности старались привлечь их к ответственности. На самом деле это лишь отговорка цифровых гигантов, для того чтобы использовать чужой контент под видом авторского и работать в экономике внимания, привлекая рекламные бюджеты и, естественно, не делясь с правообладателями. Если такой же подход станут использовать в отношении ИИ и подготовят пользовательские соглашения, в которых пропишут, что за всё отвечает пользователь, это приведёт к ещё более трагическим последствиям. Глобальная неосведомлённость: на чём модель обучалась, какие промпты задаёт пользователь, непонимание того, на каких принципах работает нейросеть, —приведёт к серьёзным проблемам. Доказать факт переработки правообладателю будет очень сложно. В одном из кейсов против разработчиков суд пришёл к мнению о том, что на стадии обучения нельзя просто взять и скопировать какую-то базу и обучить на ней модель. Очевидно, необходимо покупать и маркировать источники, на которых система учится. Если это делается в образовательных и научных целях, для прогресса, то вопросов нет. Но если предполагается коммерческое использование, необходимо верифицировать и маркировать источники.
Безусловно, нужен баланс между прогрессом и коммерцией. Сегодня всё, в чём нет творческого вклада человека, не охраняется. Эта позиция должна быть изменена: источники, на основании которых производятся обучение и переработка, должны охраняться. Экономика внимания сейчас является базовым приоритетом: она драйвит просмотры, доходы, развитие площадок, КИ. За это борются и государство, и рынки. Мне кажется, что мы сейчас недооцениваем влияние ИИ, и отдавать эту тему на откуп саморегулированию опасно. Необходима концепция разделения ответственности, и акцент необходимо смещать на посредников, —полагает эксперт.
Большую проблему с правовой точки зрения представляет собой обучение генеративных моделей. С точки зрения управляющего партнёра юридической компании «Семёнов и Певзнер», юридического советника Национальной федерации музыкальной индустрии Романа ЛУКЬЯНОВА, это совсем не то же самое, что обучение человека.
— Есть такая риторика, что человек, как и ИИ, читает, слушает, смотрит и на основе этого создаёт креативные продукты. Этим оправдывают то, что обучение моделей не может считаться нарушением авторских прав. Но в соответствии с российским законодательством обучение —целенаправленный процесс организации деятельности обучающихся по овладению знаниями, умениями, навыками и компетенцией, приобретению опыта деятельности, развитию способностей, приобретению опыта применения знаний в повседневной жизни и формированию у обучающихся мотивации к получению образования в течение всей жизни. Процесс обучения является общественно значимым благом и преследует цели интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития человека, удовлетворения его образовательных потребностей и интересов. При обучении нейросети методология и конечные интересы совершенно иные, — пояснил эксперт.
В этом смысле возникает вопрос, требуется ли для данной цели получать согласие правообладателя. Обучение ИИ с помощью материалов, содержащих охраняемый законом креативный контент, может быть квалифицировано как воспроизведение, переработка или прямо не поименованный в законе способ. По словам эксперта, обучение ИИ —это использование контента. Копирования не происходит, но при этом система использует так называемое преобразование в веса каждого конкретного объекта, т.е. его числовую интерпретацию. И с точки зрения действующего правопорядка это тоже копирование, только в особой форме. А что касается творческого характера промпта, такое утверждение тоже можно поставить под сомнение: система ИИ преобразует и воспринимает промпт для генерации результата в изменённом виде, отличном от того, который сформулировал человек.
Генеральный директор правового бюро «Омега» Геннадий УВАРКИН добавил, что ИИ хорошо справляется с определённым набором стандартных сценариев: переработкой, адаптацией, сокращением, стилизацией, созданием заголовков, но применение нейросетей влечёт снижение оригинальности полученных результатов и приводит к неопределённости в правовом режиме. Например, саммари представляет собой сокращение оригинального произведения с воспроизведением фрагментов его текста и не может быть создано без использования оригинала. При этом возникает вопрос о правомерности использования оригинального произведения (создателем нейросети или её пользователем).
При создании профессионального контента авторы, как правило, выходят за границы формулирования инструкций для ИИ, а значит, вносят творческий вклад в создание результата интеллектуальной деятельности. У автора есть видение результата, к которому он стремится, используя ИИ в качестве инструмента, а значит, возникает и творчество. Это и есть условие охраноспособности созданного с помощью ИИ результата. При этом, безусловно, необходим доказательный подход к обладанию авторским правом на произведения, созданные с использованием ИИ. А аудитории в условиях экспансии генеративного контента надо дать право отличать синтетические произведения от созданных человеком.
К ИИ следует относиться как к инструменту: с одной стороны, очень мощному, с другой — не до конца изученному. Необходимо избегать такого использования, которое может привести к непредвиденным последствиям. Это та сфера, где нужно получать разрешение, учитывая интересы авторов и правообладателей, вступать в договорные отношения, выплачивать компенсации и вознаграждения.
По итогам стратсессии экспертами были предложены следующие рекомендации для итоговой резолюции.
- Роль человека-творца является основополагающей для авторского права и интеллектуальной собственности. Бернская конвенция, законодательство России и зарубежных стран основаны на традиции авторских прав (droit d’auteur): охраняемые произведения должны исходить от человека-создателя и быть результатом интеллектуальных усилий человека. Для создания произведений необходим творческий вклад человека.
- Контент, созданный с помощью ИИ без участия человеческого творчества, не должен быть защищён как объект интеллектуальных прав. Такой контент не должен монетизироваться, поскольку подобная монетизация уменьшает долю человека-создателя.
- Использование системой ИИ защищённого авторским правом контента требует разрешения правообладателя.
- При использовании в работе ИИ объектов интеллектуальной собственности должны учитываться права и интересы правообладателей таких объектов.
- Использование дипфейков, цифровых образов публичных личностей, синтезированного голоса возможно только с разрешения правообладателя.
- Необходимо ввести маркировку контента, генерируемого с помощью ИИ либо предусмотреть систему верификации и маркировки источников.
- Следует увеличить прозрачность систем ИИ в сфере использования объектов интеллектуальной собственности, в том числе моделей их обучения.
- Взаимодействие с технологическими компаниями на предмет лицензирования контента требует распределения ответственности, проработки компенсаторных мер и пр.
- Необходима гармонизация законодательства, в том числе разработка правовых механизмов охраны цифровых образов и голосов людей, по аналогии с охраной объектов авторских и смежных прав, учёт охраняемых объектов, сохранение контроля участниками креативной экономики использования объектов интеллектуальной собственности, перераспределения экономических потоков и пр.
- Требуется повышение информационной грамотности, связанной с ИИ, через образовательные и обучающие проекты. n
Фото с официального сайта форума.
Рубрика: Инновационные технологии
Год: 2025
Месяц: 5
Теги: Искусственный интеллект (ИИ) Интеллектуальная собственность Авторское право Алексей Буньков Александр Лиманский Дмитрий Шелухин Никита Данилов Максим Рябыко Роман Лукьянов Геннадий Уваркин